«В книге не должно быть указок»

 

Шведская писательница Анника Тор говорит в своих книгах о том, что тревожит каждого подростка. Ее герои  преодолевают трудности взросления, учатся дружить с ровесниками и на равных общаться со взрослыми. Обращение к  этим книгам особенно актуально в год столетия Астрид Линдгрен, к которому приурочен инициированный посольством Швеции, ВГБИЛ и фондом «Пушкинская библиотека» конкурс на лучший библиотечный проект социально значимой работы с детьми. – Анника, вы в детстве любили читать?  

 

– Да! Я научилась читать сама, да еще в пятилетнем возрасте умудрилась получить библиотечный читательский билет. Хотя вообще-то у нас в Швеции ребенку должно исполниться семь лет, чтобы его записали в библиотеку. Можно сказать, я была всеядна: читала все, до чего могла добраться.                                                     – Любимые писатели были? 

 – Когда я была маленькая – прежде всего Астрид Линдгрен, Мария Грипе. Когда немного подросла – классические книги для девочек... 

 – А в семье поощряли ваше чтение? Или, может быть, говорили: «Хватит читать!» 

 – Нет, дома поощряли мое чтение, никогда не наказывали меня... Ну, конечно, как все родители: «Да что ты сидишь  читаешь, поди погуляй, такая прекрасная погода!» – но это редко все же... У меня было счастливое детство читателя. 

 – Из таких читателей нередко вырастают писатели. Вы хотели стать писательницей? 

 – Да, с самого начала. Уже в девять-десять лет сочиняла короткие рассказы, стихи.В школе был преподаватель, который поощрял детей к сочинительству. Но в подростковом возрасте я бросила писать и долго к этому не возвращалась. 

 – Когда и как вы поняли, что будете писать для детей и подростков? 

 – Я много работала как сценарист, как критик детских фильмов – и понимала, что и дальше буду обращаться к молодежи. А вообще мне хотелось писать такие книги, которые нравились бы и детям, и взрослым. Чтобы вся  семья могла собираться за книгой и читать совместно. 

 – Как вы формулируете задачу детского писателя? 

 – Я обычно с осторожностью отношусь к таким вопросам... Если б можно было дать краткую формулировку, зачем тогда писать романы? Книга не должна быть «педагогической» в прямом смысле, не должна нести прямого нравоучения, иначе дети откажутся ее читать. В книге не должно быть указок. Я надеюсь, что мои книги в целом дышат... таким гуманистическим началом, именно это привлекает детей, а не указующие персты. 

 – Одно из ключевых понятий для детского писателя – сострадание. Читая о Штеффи  ,мы переживаем за нее, верим, что все это происходило на самом деле... Неужели и вы сами пережили нечто подобное? 

 – Нет, буквально – нет. Я никогда не была беженкой, мне не приходилось жить в чужой стране... Тем не менее в детстве мне казалось, что меня никто не слышит, никто не понимает, взрослые не слушают, что я хочу сказать... Было ощущение отверженности, брошенности.  Мне кажется, многие дети это переживают, даже в счастливых семьях. Собственный опыт я постаралась изложить в другом контексте... В характере Штеффи заложено многое из того, что я чувствовала в детстве сама. 

– В романе очень резкими красками нарисована жизнь религиозной общины. Это не случайно?  

– Мне хотелось перенести Штеффи в совершенно иные условия жизни, вырвать из привычной среды – по контрасту. Из своего мира – открытого, способного на диалог – Штеффи переносится в другую страну, в суровую, строгую жизнь, полную ограничений. Это ведь даже не протестантская община, а скорее секта. Запрещено почти все: нельзя носить прическу, какую хочется, нельзя ходить в кино, безусловно запрещены танцы, то есть все по-другому. 

 – Понятно, что для вас «религиозное воспитание» и «нравственное воспитание» – далеко не одно и то же.  

– Правильнее все-таки найти себе другие пути для развития духовности, моральных устоев личности... не обязательно в церкви. Вообще, церковь в Швеции сейчас не играет значительной роли... Есть партия «христианских демократов», они хотели бы усилить религиозный элемент в школьном обучении, но в сегодняшних условиях это невозможно. В Швеции живут и учатся дети разных конфессий... Раньше в школах был предмет «Христианство», теперь это нечто вроде религиоведения. Я сама, кстати, составила учебник. Но он рассказывает не о религиозных предписаниях, а скорее о правилах нравственной жизни, о моральном воспитании личности. 

 – Каким вы видите своего «идеального читателя»? 

 – Мне кажется, я даже их встречала, получала письма от идеальных читателей. Это всегда девочки четырнадцати–пятнадцати лет, они читали книгу, и им казалось, что они сами переживали подобное, что они читают о себе.  

– А какие писатели у вас любимые? Кого вы считаете своими учителями?

– Мне трудно назвать кого-то персонально. Я ведь прошла довольно долгий путь, прежде чем начала писать сама. Наверное, это все хорошие писатели, которых я читала в жизни. Прежде чем серьезно взяться за повести, я много лет работала над сценариями для кино. Это такая хорошая школа! Сценарий должен быть четким, нужно логически выстраивать законченный сюжет. Эти навыки мне очень пригодились впоследствии.

– Каких-нибудь русских писателей вы читали? Классиков?

– Да, а как же! Подростком – Достоевского, Толстого, Гоголя... «Анну Каренину» в 14 лет... Это было серьезное переживание! Писатели более позднего времени мне тоже попадались, но я так плохо запоминаю имена...

– Вряд ли это детские писатели...

– Нет-нет «взрослые». Детское ведь не переводится – разве только сказки.  

– Не могли бы вы рассказать о шведской Академии детской литературы, в состав которой вы входите? 

 – Академия была создана лет пятнадцать назад по инициативе детских библиотекарей, которые решили: прекрасно было бы собрать вместе всех хороших детских писателей, что бы общими усилиями пропагандировать детскую книгу. Решили, что в Академии будет 18 членов, как в «настоящей» Шведской академии, но избираться будут не пожизненно, а на какой-то срок. Сама я в Академии восемь лет. Если кто-то из писателей покидает Академию, то оставшиеся могут выбрать новых членов, но список кандидатов представляют детские библиотеки.  

– Может ли Академия реально влиять на качество детской литературы в стране?  

– Мы не можем, например, запретить издание той или иной книги. Но вот что Академия действительно может – это пропагандировать детскую литературу. «Академики» ездят по стране с лекциями, встречаются с читателями, рассказывают о новых книгах педагогам, преподавателям литературы, персоналу в детских садах, сотрудникам библиотек. Академия может обращаться с письмами в министерство культуры, например, протестовать, если какую-то библиотеку собираются закрыть. К мнению Академии прислушиваются. Конечно, пропаганда книги идет и за счет разговоров, семинаров, профессионального общения. Но «академики» ни в коем случае не могут пропагандировать собственное творчество в ущерб прочим писателям. В Академии заседают не только писатели, но и иллюстраторы детских книг. 

– Кто из писателей сейчас состоит в Академии? Кто из них наиболее популярен в Швеции?

– Вряд ли я вспомню все восемнадцать имен! Но наиболее популярна Гунилла Бергстрем, которая пишет книжки об Альфонсе Оберге, и Свен Нурдквист, автор «Петсона и Финдуса». Они оба, кстати, и иллюстраторы собственных историй. Очень хорошая писательница Пия Линденбаум, тоже автор книжек-картинок. Для детей постарше – Пер Нильссон и я сама. Ульф Старк тоже состоял в Академии, ушел из нее несколько лет назад.Он один из лучших наших писателей, очень популярный и в Швеции, и за рубежом.

– Мы с коллегами уже составили своего рода «шведскую книжную полку» – набор книг, безусловно нужных нашим читателям. Среди авторов – Роза Лагеркранц, Мария Грипе, Ульф Старк... Сейчас на эту воображаемую полку мы ставим и вашу книгу... 

– Спасибо! 

– ...а каких еще авторов вы хотели бы видеть рядом? 

– А для какого возраста? Тринадцать и старше? Пер Нильссон достоин места на такой полке – его вещи, написанные для старших подростков. А вот еще появилась недавно писательница Юханна Тудель – всего 25 лет, и уже получила премию за свою дебютную книгу. 

– Значит, нужно переводить! 

– О да! 

– И ваши романы тоже... 

– Ну, конечно, я только «за». Меня уже перевели на 12 или 13 языков. Обычно издатели сперва покупают права на издание первой книги; если все складывается удачно, покупают остальные три. Прекрасно поработал «Самокат», выпустивший «Остров в море», – серьезное издательство, хорошее. Книга получилась замечательная, так красиво выглядит, мне очень нравится... 

– Такие книги нужны подростку – они помогают не отчаиваться, сохранить надежду, найти себя, найти контакт со сверстниками и с миром. 

– Да, но не стоит ограничивать «целевую аудиторию» только теми, кто чувствует себя исключенным из компании сверстников и близких. Моя дочь, к примеру, обожает мои книги, читает их с удовольствием; при этом она всегда была очень популярна среди ровесников, очень много общалась... Книги пишутся не только для тех, кто чувствует себя изгоем. Они помогают многим. Хотя в первую очередь, конечно, они направлены на тех, кто переживает свое одиночество. Да, вот еще о моей дочке: как раз потому, что она была лидером в компании друзей, но при этом много читала, она могла приобщать приятелей к более глубокому, серьезному, интересному чтению. 

 

Беседовала Мария Порядина, Книжное обозрение № 12 (2126) , 2007  год